Блокада Ленинграда длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года (блокадное кольцо было прорвано 18 января 1943 года).
Блокада Ленинграда длилась долгих 872 дня смерти, голода, холода, бомбежек, отчаянья и мужества жителей Северной столицы. Когда в сентябре 1941 года замкнулось блокадное кольцо, в Ленинграде оставалось более четырехсот тысяч детей – от младенцев до школьников. В эти страшные годы дети были первой заботой страны. Исполкому Ленинградского Совета депутатов трудящихся было предложено наряду с другими первоочередными задачами вывезти из Ленинграда детей. Уже 2 июля 1941 года были приняты первые конкретные меры. Эвакуация детей осуществлялась по железным, шоссейным и просёлочным дорогам
В Тюменскую область в её нынешних границах прибыло 8394 человека из 64 эвакуированных детских учреждений. Более 80% детей были из Ленинграда. На территории Тюменского района эвакуированные дети были распределены в Кулаково, Антипино, Зырянку, Верхний Бор, Ембаево, Тураево, Новые Юрты и Борки.
Детские дома с. Ембаево и д. Тураево. В начале декабря 1941 года в селоЕмбаево из блокадного Ленинграда прибыл эвакуированный интернат. По воспоминаниям старожилов села, в холодные декабрьские дни 41-го все жители помогали вывозить детей с Тюменского железнодорожного вокзала. Укутывали их в тёплые шубы, большие шали, переобували в валенки. Никто не оставался равнодушным к трагической судьбе переживших блокаду малышей и подростков. Детским домам не хватало помещений, оборудования, топлива, одежды. Было недостаточным и освещение помещений. Деревенские женщины жалели детей: делились молоком, овощами, хлебом, на баржах привозили чистую воду для ленинградцев, рубили деревья в лесу для отопления детского дома.
Под детские учреждения выделены специальные помещения, в которых старались создать уют. Интернатов было три: №178 в Тураево, которым руководила Цили Борисовна Гринблат; №179 и №180 в Ембаево, которыми руководили Роза Вениаминовна Гессин и Е. А. Маркова. Расположились интернаты в домах бывшего купца Муртазина Кабира, Юсупа Сагитова.
По данным архивных документов, на 1 января 1942 года в Ленинградском детском саду № 31 (он же 179?) числилось 106 воспитанников: школьников – 59, дошкольников – 29, детей ясельного возраста – 18. На 1 января 1944 года – 110 воспитанников.
Для этих детей была открыта русская неполная средняя школа в здании бывшей школы крестьянской молодёжи. Школа занимала два здания. Дети учились во вторую и третью смену, т.к. не хватало помещений. Первым директором русской неполной средней школы с 25 января 1942 года до сентября 1943 года была С. А. Лейко, позднее директором назначена Т. Я. Ройзенблат.
Из воспоминаний Ф. Ш. Ашманова, жителя села Ембаево: «Ленинградцам в Ембаево были созданы неплохие условия. Даже в местном водоёме специально для них устанавливали ограждения, за которые не разрешалось заплывать, а купались приезжие дети под присмотром старших».
Село Ембаево прославилось в годы Великой Отечественной войны своим равнодушием и гостеприимством.
Семья Ашмановых в начале сороковых, как и все остальные ембаевские семьи, приняла под свой кров ленинградцев, спасающихся от блокады. «Мне было 6 лет, когда их привезли, – вспоминает Фархад Ашманов. – В нашу семью поселили женщину – Нину Васильевну Кокорину (она была кладовщиком) с тремя детьми. Старший сын Толя, помню, быстро научился говорить по-татарски. Среднюю дочь плохо помню, а вот с младшей – Леной, мы подружились. Ей было примерно столько же лет, сколько и мне, мы все делали вместе, она учила меня правильному произношению на русском языке, новым играм. Когда мама поручала мне взбивать масло, я делал это вместе с Леной – ей был интересен процесс, нравилось пробовать свежеприготовленное масло. Мы выращивали картошку, почти каждая семья держала корову, а это, соответственно: молоко, масло, сливки, творог. Кокорины еще купили дойную козу.
Фархат Шаймарданович вспоминает, что приезжие ленинградцы были людьми политизированными, разъясняли местному населению многие вещи и неистребимо верили в Победу.
Когда закончилась война, Нина Кокорина отправила старших детей на их родину – в Ленинград, а сама с младшей дочерью осталась в Ембаево вплоть до 1956 года. В послевоенные годы в селе организовали МТС, туда Нина Васильевна и устроилась. Старший сын несколько раз приезжал к ней. Вообще, эту женщину Фархат вспоминает как добрую и отзывчивую. Однажды семье нужно было продать корову, так Кокорина и покупателей нашла, и даже транспорт, чтобы эту корову до Тюмени довезти.
В 1942 году воспитателем в детский дом для детей, эвакуированных из Ленинграда, назначили Нурию Абдулбариевну Юсупову. Она вспоминает: «Во время войны работали, не считаясь со временем, и в поле, и на зернотоке, где веяли и сушили убранный с полей хлеб. Оказывали помощь старикам, инвалидам. Дружно работали тимуровские команды». В летний период учителя школ закреплялись на сельскохозяйственных работах в колхозах. Они организовывали труд учащихся, на личном примере показывая, как надо работать.
Для эвакуированных детей в понятие «большая земля» вошла и тюменская земля. Вот что в своём письме пишет воспитанница Ембаевского и Ситниковского детских домов Галина Игнатьевна Абзалова (Стержантова): «Вспоминаю Сибирь – леса, леса. Я знаю, что Тюмень стала большим, красивым городом, что область богата всеми ресурсами, в том числе и людской добротой, в чём я убедилась на примере своей жизни. Тюменская область для меня – вторая родина. Сёла Ембаево и Ситниково – как на ладони, а девочки, с которыми жили, как сёстры. И если случится чудо, и они прочитают эту мою писанину, то пусть вспомнят сочинённый мной “Марш воспитанников», где есть следующие строки:
Родной наш детский дом
Нигде мы не забудем,
Традиции его мы в сердце сохраним,
И добрым словом нас,
На счастье, вспомнят люди,
Полезными стране мы стать хотим”.
8 июня 1945 года был издан приказ по Области о проведении реэвакуации: установлены сроки отправки детей, инвентарь и имущество распределены между оставшимися детдомами. Согласно этому документу детские дома Тюменского куста были реэвакуированы 23 июля 1945 года.
При детских домах было организовано подсобное хозяйство.
Согласно Постановлению бюро Тюменского райкома ВЛКСМ «О посадке овощей для эвакуированных детей-сирот» от 4 мая 1942 года в каждой школе должен был быть обработан и засеян овощами и картофелем земельный участок, урожай с которого передавался в продовольственный фонд снабжения эвакуированных детей.
Деревня Зырянка: детдом № 36. Значительную часть эвакуированных принял и один из старейших (существовал с 1934 г) Зырянский детский дом № 36 им. С. М. Кирова. В 1944 году в нем находилось 150 детей (позднее прибыло еще 16) от 7 лет и старше.
Существенной подмогой было подсобное хозяйство, ибо на помощь со стороны рассчитывать не приходилось. Маленьким, но подспорьем служила столярная мастерская, открытая 25 ноября 1944 года.
В ней могло заниматься 60 воспитанников, начиная с 10-летнего возраста. В течение года 17 человек – из тех, кто постарше, – научились делать табуретки, ремонтировать столы, стулья, тумбочки; при помощи инструктора по труду готовили для сенокоса вилы, грабли. Дети младшего возраста научились обращаться с инструментом, изготавливать отдельные детали – например, ножи к табуреткам и т. д.
Земля, отведенная для ведения подсобного хозяйства – около 20 га, находилась в двух километрах от детдома. Летом всех детей распределяли по бригадам согласно возрасту: они работали под руководством воспитателя и огородницы.
Из живности в детдоме имелись 12 голов крупного рогатого скота, в том числе 6 дойных коров; 8 свиней (в том числе 2 свиноматки); 4 лошади. За ними ухаживали взрослые. Кроме того, имелся конный плуг, 4 телеги, 4 штуки саней и 3 деревянные бороны. Ни жаток, ни сенокосилок в наличии не было.
На 18 июля 1944 года в штатном расписании детдома были: Александра Саввишна Рябец (директор), 6 воспитателей, Анфиса Васильевна Пушникова, Мария Васильевна Овчинникова, Николай Семенович Распопов (фельдшер-воспитатель), Мария Дмитриевна Черноморцева и Анастасия Даниловна Антонюк.
В Тюменском районе по данным на 01.01.2022 года проживают два жителя блокадного Ленинграда: Антонина Николаевна Семенова 02.08.1933 г.р. в поселке Боровский и Галина Тарасовна Бабушкина 02.05.1937 г.р. в селе Луговое Тюменского района.
В Сибири эвакуированных ленинградцев отнюдь не ждали молочные реки с кисельными берегами. Положение в сельском хозяйстве продолжало оставаться здесь крайне тяжелым и даже ухудшилось. Наряду с объективными трудностями, вызванными военной обстановкой, пагубно отражались на его состоянии административно-командные методы руководства, нередко переходившие в откровенный произвол. Установленные государством максимально жесткие планы сдачи хлеба и мясо-молочных продуктов обычно значительно превышали потенциальные возможности колхозов и совхозов.
Борковский детский дом № 63 им. Красной Армии образован в 1934 году. С первых дней Великой Отечественной войны советское правительство придавало первостепенное значение вопросу эвакуации детей из прифронтовых районов. Постановлением Совнархоза СССР от 23 января 1942 г. «О приёме, устройстве и обслуживании эвакуированного населения» и от 2 сентября 1942 г. «О детях, эвакуированных из Москвы и Ленинграда» местные партийные, советские, комсомольские и хозяйственные органы тыла были обязаны принимать все необходимые меры для размещения и учёбы детей.
Борковский детский дом состоял в 1941 году из нескольких деревянных одноэтажных зданий и одного двухэтажного, в котором наверху был кабинет директора, а внизу лазарет для больных детей. Первым директором детского дома был Сергей Дмитриевич Якунин, который и принимал эвакуированных детей. Большая ответственность ложилась на немногочисленную администрацию детского дома. Дети прибывали с воспитательницами, но от долгого и утомительного пути по железной дороге они были ослабленными и больными. Педикулез и чесотка – «верные спутники» любых войн. Многие испытали на себе последствия бомбежек вражеской авиации, и эти ужасы войны сильно покалечили детскую психику. Испытывая большую нужду в одежде, обуви, постельных и учебных принадлежностях, сотрудники детского учреждения налаживали бытовые условия для воспитанников. По воспоминаниям Галины Ивановны Спеховой, работавшей со дня основания детдома, труд воспитательниц, подсобных рабочих в первый год войны длился сутками и без выходных. А отпусков как таковых вообще не существовало.
Детские дома военных лет не имели больших штатов – у страны не было на это средств. Ставку делали на то, что воспитанники будут обслуживать себя сами. Долго поработать Сергею Якунину не удалось, потому что его забрали на фронт. Какое-то время детским домом руководила Любовь Афанасьевна Заболоцкая, которая в Борки попала из Львова. Затем на смену ей пришел Андрей Константинович Кохановский. Это был не только одаренный воспитатель и директор от Бога, но прекрасный знаток детских душ. Самое главное, он видел в каждом ребёнке личность. «Борковский Макаренко», Андрей Кохановский поставил весь учебный и воспитательный процесс детского дома на рельсы военного времени, как это требовало вышестоящее начальство, но сохранил при этом такие понятия, как человечность, забота и родительская любовь к детям. Уже тогда его методика позволяла каждому ребёнку найти себе по душе любимое занятие. Он всегда интересовался судьбой и делами каждого воспитанника, и если требовалось, оказывал помощь. Он доверял своим подчиненным и поэтому пользовался всеобщим уважением. Когда одна из лучших его воспитанниц окончила 7 классов, он ей, 14-летней, доверил должность воспитательницы. Фамилия этой женщины по мужу Тамара Васильевна Кониловская. Всю свою долгую трудовую жизнь она посвятила служению детям, навсегда оставшись в Борках.
Учились воспитанники в кирпичной школе с водяным отоплением. Раньше, до революции, в здании, построенном для сельского училища купцом Андреем Текутьевым в 1913 году, учили детей грамоте. Водяное отопление, смонтированное в 1913 году по заказу купца, исправно работало и в войну, и в последующие годы. На первом этаже учились дети 1-4 классов, на втором – с 5 по 7. Так как не хватало тетрадей, дети писали на старых книгах, между строчек. Школа работала в две смены, помимо ребят из Борков здесь учились школьники Каскары, Вилижан, Криводаново, Филиново, Шешуково, Мехряка и Щербака – всего 120 человек. Многие учителя в школе были одновременно и воспитателями в детском доме. Для освещения использовали керосиновые лампы, которые были развешаны на стенах в коридоре и в каждом классе на потолке. Только после войны в школе и детском доме появилось электричество. Был закуплен движок, и свет вечером горел до полуночи. За 5 минут дежурный механик делал предупреждение, отключая свет на несколько секунд, а затем гасил до подъёма, т.е. до 7 часов утра.
Вверху, где теперь регистратура находился спортивный зал. Дети в то время любили акробатическую гимнастику. В годы войны в школе особое значение имел такой предмет, как военное дело. Ученики из деревень и воспитанники детского дома учились ползать по-пластунски, ходить строем и с особым усердием изучали стрелковое оружие. Нередко в ночное время детский дом поднимали по команде “Тревога”. Классы выбегали из спального помещения и строились в условленном месте. Детей пересчитывали воспитатели. Всегда шёл отсчёт времени. Так детский дом готовился к условиям боевой обстановки: вся страна жила единым фронтом.
В 1943 году впервые для школьников показали художественный фильм – это была “Молодая гвардия”. Дети плакали, тяжело переживая пытки и смерть комсомольцев, юных защитников Краснодона.
Борковским ребятишкам и воспитанникам детского дома в годы войны сказочно повезло, ведь в село приехали в эвакуацию редкие специалисты. Здесь были художник, музыкальный работник и даже балерина-хореограф. В школе работали кружки музыки, живописи и танцев. Литературу преподавал талантливый учитель Пётр Алексеевич Соколов, он же задушевно играл на фисгармонии. Когда Пётр Алексеевич исполнял песню “Однозвучно звучал колокольчик”, весь детский дом замирал и затаив дыхание слушал мелодию. Полина Шурепова-Фёдорова освоила игру на аккордеоне, потом она играла на детских праздниках, участвовала в концертах художественной самодеятельности.
На территории детского дома в одном здании были клуб и столовая. В клубе имелись старенькое пианино, аккордеон, фисгармония и даже отдельная костюмерная, где хранились костюмы и платья для выступлений на концертах. Все они были сшиты девочками под руководством воспитательницы Ольги Александровны Бальцер, которая вела ещё и уроки немецкого языка. Мастерицей Ольга Александровна была отменной: рисовала, шила и вязала. Кстати, многих воспитанниц она научила вязать и вышивать ришелье. Шили из ситца, штапеля и сатина, который в мизерных количествах доставался детскому дому. Но особым спросом у юных швей пользовалась белая парашютная ткань. Как парашюты попадали в Борки – одному богу известно. Возможно, это были трофейные, которые за ненадобностью распределяли между детскими домами.
Участие детей в художественной самодеятельности хоть и было делом добровольным, но имело патриотическую окраску. Все концерты детдомовцев в трудовых коллективах и колхозах почти всегда были платными, а сборы от них шли в фонд “Малютка” на строительство танковой колонны. Дети под руководством хореографа разучивали польку, гопак и другие танцы. Музыкальный работник готовил с детьми сольные номера и хоровые песни. Дети Борковского детского дома им. Красной Армии вместе со взрослыми участвовали во всенародном движении “Всё для фронта, всё для победы”. Это был неподдельный патриотизм. Был свой духовой и шумовой оркестр, где под руководством Зиновия Андреевича Курочкина дети осваивали премудрости музыки.
Шумовой оркестр состоял из подручных “музыкальных” инструментов: бутылки, банки, пилы и т.д. Зиновий Андреевич имел большие организаторские способности и талант, потому что в считанные дни мог научить на слух играть детей на инструментах, которых они никогда в жизни их не видели. Талант от Бога и особый подход к детям-сиротам творили чудеса. Дети выступали с концертами не только в Тюмени и районе, но часто бывали в областном центре – Омске. Расстояние их не пугало. До Тюмени воспитанникам приходилось добираться на лошадях и быках в телеге – в лучшем случае, но чаще пешком. Шли или ехали ночью, чтобы успеть к концертам в первой половине дня. На улице Челюскинцев в Тюмени было здание, где детдомовцы могли отдохнуть и попить чаю. Бывшая воспитанница Полина Шурепова-Фёдорова вспоминает, что когда вместе с артистами художественной самодеятельности был сам директор Андрей Кохановский, то он вначале вёл детдомовскую ватагу на местный базар, где на свои деньги покупал у торговок пирожки и кормил детей. Он по-отцовски заботился о ребятишках. Многое не зависело от него, а особенно снабжение продуктами. Детский дом в то время выживал, как мог, выручало своё подсобное хозяйство.
Картофель высаживали на 10 гектарах. Пахали поле на лошадях или быках, всё остальное дети выполняли вручную (с началом войны всех здоровых лошадей забрали для нужд фронта): высаживали, пропалывали, окучивали и убирали урожай. Была своя небольшая свиноферма и огород. Имелось своё хранилище для овощей и картофеля. Много запасали дикоросов – в первую очередь шиповник. В близлежащих колках собирали черемуху, смородину, за деревней Криводаново – бруснику, на урочище “Курган”, что на другом берегу Туры – землянику. И полевой лук с солью был пределом детской мечты. Лук в те годы рос в огромном количестве за рекой, на заливных лугах.
Весной детдомовцы собирали на своем поле прошлогоднюю картошку, сушили её, а после пекли лепёшки. Особым деликатесом считалось жареное зерно пшеницы или пойманная в речке рыба. Дети любили горох – его тоже высевали на овощных плантациях. Хлеб в столовой выдавался по норме 200-250 граммов в день. Его резали, взвешивали, и каждый воспитанник получал свою пайку. Только после войны хлеб свободно клали в общую тарелку. Много лет, в том числе и в военные годы, в столовой выпекала хлеб Клавдия Николаевна Мехрякова. Из плохонькой муки она умудрялась выпекать хлеб, вкус которого по сей день помнят воспитанники детдома.
Часто в столовой подавали так называемую заваруху. Рецепт прост: муку заваривали кипятком, заправляли комбижиром, и кушанье готово. Часто, если не каждый день, повара готовили картофельное пюре, благо картофеля было много. Чай был всегда, но очень редко с сахаром. Иногда готовили морсы: из свеклы, брусники, черемухи и смородины. Картошку жарили на рыбьем жире: когда это кушанье готовилось, всюду распространялся неприятный запах. Впрочем, постоянно голодных детей такие мелочи особо не беспокоили.
Спальные деревянные корпуса не отличались особыми архитектурными изысками и не всегда были приспособлены для зимнего проживания – об этом мне рассказали бывшие воспитанники. Вера Текутьева попала в детский дом уже после войны, а Полина Фёдорова – 31 января 1942 года. Очень холодно было детям в спальных корпусах. Печи топили сырыми дровами, которые заготавливали в деревне Кунчур, за 20 км. Весной при разливе Туры, заготовленные бревна, связанные в плоты, подгоняли по малой речке недалеко от детского дома. Распиленные на чурки, дети несли их внутрь. Сырые поленья тепла не давали, но другого выхода не было.
Как правило, дети спали по двое, а вторым матрацем накрывались сверху. Тапочек не было, поэтому на утренней зарядке дети, включая малышей, стояли на промёрзшем полу босиком, этот холодный пол они помнят до сих пор. В первые годы войны государство не могло наладить производство обуви, одежды для детей и письменных принадлежностей. Как-то в детский дом поступила американская гуманитарная помощь – об этом факте мне рассказала бывшая воспитанница Полина Фёдорова. Ей тогда досталось американское цветное платье в полоску из очень тонкой ткани и кусочек душистого мыла. Полина Филипповна и теперь, через много лет, вспоминает об этом с особым трепетом в душе. Многого тогда дети не видели, даже элементарных вещей.
С годами снабжение налаживалось. В детский дом стали поступать калоши, брезентовые ботинки с кожаным носком и фуфайки. Были случаи, когда к столовой подгонялась конюхом лошадь с санями или телегой и детвора, не имеющая подходящей обуви, ехала до крыльца школы, чтобы не замочить ноги. После войны конюхом работал фронтовик Григорий Николаевич Никифоров. Несмотря на военное лихолетье, воспитанники участвовали в самоуправлении, ежегодно избирался детский совет во главе с председателем. Несколько раз дети выбирали своим вожаком Полину Шурепову. В актив входили заместители по учебной, санитарной и хозяйственной секции, а также секретарь комсомольской организации и секретарь детского совета. У каждого активиста были свои обязанности и права. Совет следил и за выходом боевого листка, где размещались сводки с фронта, а также карикатуры на Гитлера, нарисованные детьми под руководством настоящего художника. Выпускалась стенная газета “Боевик”, в которой отмечались успехи и недостатки воспитанников в учёбе и общественном труде. Всю информацию с фронта получали, слушая радиоприемник “Родина”. Как известно, с началом войны все граждане СССР обязаны были сдать не только оружие, но и радиоприемники. В Борках радиоприемник не был конфискован, и дети могли всю войну слушать сообщения о положении дел на фронте.
В годы войны дети трудились наравне с взрослым, помогая колхозам, заводам и фабрикам. В Борках воспитанники детского дома работали на полях местного колхоза “Памяти Ленина”: собирали колоски, вязали и составляли суслоны, сортировали и грузили в мешки зерно, убирали картофель и овощи. Все заработанные деньги перечислялись в фонд обороны или фонд “Малютка” на покупку танковой колонны.
С каким багажом выходил воспитанник из детского дома? Полина Шурепова-Фёдорова уточняет: с чемоданом полагалось две пары нижнего белья, выходное платье, осеннее или зимнее пальто (на выбор) и комплект постельного белья. И, видимо, немного денег на первый случай. Больше государство дать ничего не могло или не хотело. Взрослые люди, проработавшие в годы войны хотя бы полгода, получали статус ветерана Великой Отечественной и соответствующие льготы. А дети той поры, работавшие все четыре года войны в местных колхозах, не получили ничего. Да, они не были членами колхоза, но работали наравне со взрослыми. Детский труд в годы войны страна использовала в полной мере, а воздать должное за этот труд забыла…
9 мая 1945 года, когда по радио объявили о капитуляции гитлеровской Германии, занятия отменили, все ученики и воспитанники детского дома были построены на торжественный митинг на площади перед школой. Были сказаны речи. Радость и слезы детей в тот день – всё смешалось в одно целое…
В числе тех, кто внёс свой вклад в окончательное снятие блокады Ленинграда, были и наши войны-земляки.
Сотников Георгий Яковлевич родился в 1921 году в Аромашевском районе. Окончив школу-семилетку, он избрал для себя профессию учителя и поступил сначала в Тобольское педучилище, а затем продолжил обучение в Тобольском учительском институте. В 1941 году началась педагогическая деятельность Георгия Яковлевича. В мае 1942 года Георгий Сотников был мобилизован Тобольским городским военкоматом в действующую армию. С первого дня своей службы и до последнего дня войны участвовал в боевых действиях на Волховском, 3-м Прибалтийском и 1-м Украинском фронтах. Фронтовик Сотников – в числе тех, кто участвовал в снятии ленинградской блокады, освобождал Латвию и Польшу, форсировал Вислу и Днепр. День Победы Георгий Яковлевич Сотников встретил в Германии, в городе Белькенхайн. В мае 1946 года Г. Я. Сотников был демобилизован. С войны вернулся с наградами: орденами Александра Невского, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медалями. С 1970 г. проживал в с. Успенка, где организовал краеведческий музей.
Прусова Мария Иудовна (в девичестве Тимошенкова) с 1938 года жила в Ленинграде, работала на заводе им. Жданова.
С самого начала блокады и вплоть до её снятия Мария жила в 5-этажном доме на берегу Невы у своей бывшей односельчанки. В свободное от работы время им приходилось рыть окопы и траншеи, дежурить во время воздушных обстрелов, провожать людей в бомбоубежище.
После прорыва блокады в 1944 году Мария Иудовна работала связисткой-телефонисткой, обеспечивала связь семи батарей. Когда случался порыв проводов, приходилось его устранять самой. Сержант Прусова была награждена медалями «За отвагу», «За Победу над Германией», медалью Жукова, юбилейными, а также знаком «Житель блокадного Ленинграда». По окончании войны переехала в п. Боровский, где работала на местном торфопредприятии, затем на заводе стройматериалов, в Тюменском СМУ, на моторостроительном заводе, откуда и ушла в 1983 году на заслуженный отдых.
Шаров Василий Ильич из с. Созоново, также был непосредственным участником жестоких боёв за Ленинград. Считавшийся пропавшим без вести, солдат в победном 1945-м благополучно вернулся домой. Женился, построил дом, посадил деревья, родил и воспитал детей. Трудился бакенщиком в Обско-Иртышском речном пароходстве – вплоть до ухода на заслуженный отдых.
Бычихин Кузьма Петрович, уроженец д. Знаменка Тюменского района. О его судьбе родным ничего не было известно долгих шестьдесят лет. Из небытия его вернули бойцы поискового отряда “Юникс”, во время очередной своей экспедиции обнаружившие при раскопках смертный медальон солдата с чудом сохранившейся в нём запиской. Воевал Кузьма Бычихин на Синявинских высотах, но вот как и когда погиб, – при защите ли Ленинграда или во время прорыва блокады? – нам узнать уже не суждено.
9 мая 2004 г., в День Победы, останки солдата-сибиряка и его боевых соратников были захоронены на воинском мемориале «Синявинские высоты» под Санкт-Петербургом.
Файзуллин Хайбулла Хикматуллович (1919–2003), житель с. Ембаево. Призван в Красную армию в 1939 г., служил на Дальнем Востоке. Осенью 1941 года полк передислоцировали под Ленинград, там Хайбулла Файзуллин прослужил до окончания блокады.
Шаргабдуллин Мухамедкарим Сабирович родился в деревне Янтык Тюменского района в 1907 году. Призван на войну по мобилизации Тюменским РВК 20 июня 1941 года, в 147 стрелковый полк. 12 сентября 1941 года его полк отправляют на защиту Ленинграда. Во время боев под Ленинградом Мухамедкарим уничтожил 20 фашистов и удостоен ордена «Красной звезды» (Наградной лист не сохранился). Награда нашла своего героя 18 января 1954 года. В апреле 1945 года ему вручают медаль «За оборону Ленинграда».
Ишимов Загид Садыкович. Родился в селе Большая Каскара. Призван в армию в 1941 г. Младший политрук роты 2-го стрелкового батальона 140-й отдельной стрелковой бригады 4-го гвардейского стрелкового корпуса 54-й армии, Ленинградский фронт.Погиб в 26 марта 1942 г. в боях за г. Ленинград.
На аллее Памяти Пискаревского мемориального кладбища в Санкт-Петербурге в сентябре 2016 года была установлена памятная плита воинам Тюменской области, погибшим при защите блокадного Ленинграда.
Битва за Ленинград – стратегическое сражение во время Великой Отечественной войны, с 10 июля 1941 по 9 августа 1944 года, развернувшееся в северо-западных районах России на подступах к Ленинграду.
В ходе сражения советским войскам удалось удержать в своих руках Ленинград (несмотря на его блокаду), сковать под городом крупную группировку войск противника, не дав соединиться немецким и финским войскам, сохранить Балтийский флот.
В июле — сентябре 1941 г. войска немецкой группы армий «Север» (генерал-фельдмаршал В. Лееб), имея превосходство в силах, преодолели сопротивление советских войск и вышли к окраинам Ленинграда и Ладожскому озеру, отрезав город от тыла страны.
8 сентября, захватив станцию Мга и Петрокрепость, немцы отрезали обороняющихся с суши. Началась блокада Ленинграда, связь с которым могла осуществляться только по воздуху и Ладожскому озеру, по «Дороге жизни».
На момент установления блокады в городе находилось 2 миллиона 544 тысячи человек, в том числе около 400 тысяч детей. Кроме того,
в пригородных районах осталось 343 тысячи человек. В сентябре, когда начались систематические бомбардировки, обстрелы и пожары, многие хотели выехать, но пути уже были отрезаны.
Но город жил и боролся. Заводы продолжали выпускать военную продукцию. Голодные измученные люди находили в себе силы работать. Мужчины, женщины и подростки стояли у станков.
Упорная борьба шла днем и ночью. Положение в осаждённом городе становилось всё тяжелее. Резко сократилась выдача продуктов.
С 1 октября рабочие и инженерно-технические работники стали получать по карточкам 400 граммов хлеба в сутки, все остальные –
по 200 граммов.
К 27 января 1944 года войска Ленинградского и Волховского фронтов взломали оборону 18-й немецкой армии, разгромили её основные силы и продвинулись на 60 километров в глубину. Видя реальную угрозу окружения, немцы отступили. С освобождением Пушкина, Гатчины и Чудово блокада Ленинграда была полностью снята.
В честь Победы в Ленинграде был дан салют двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырёх орудий в ознаменование окончательного освобождения города от блокады, которая продолжалась 872 дня.
Награждались все участники обороны Ленинграда — как военнослужащие, так и гражданские лица
Вручался прожившим не менее четырёх месяцев в Ленинграде в период блокады
1 мая 1945 года Ленинград был назван городом-героем за героизм и мужество, проявленные жителями города во время блокады. Город-герой Ленинград был награждён высшими наградами советского времени Орденом Ленина и Медалью «Золотая Звезда».
Озеро Андреевское - клад найден (Продолжение Андрюшкиного клада) Андреевское озеро – крупнейший водоём в окрестностях города Тюмени. Представляет собой целую...
История одной школы Первая школа в Богандинке была открыта в 1925 году. Размещалась она в небольшом одноэтажном деревянном здании за...
Ембаевский сельский музей. Наиболее значимые достижения музея, его работников за годы существования Ембаевский сельский музей был создан на основании постановления...
Музей крестьянского быта в деревне Насекина Деревня Насекина образовалась на том месте, где еще в начале XVII века имели свои...
История Тюменской районной больницы начинает свой отсчёт с декабря 1958 года – областная больница № 19. Под палаты были выделены...
Успенский краеведческий музей имени Г. Я. Сотникова Успенский краеведческий музей основан в 1983 году Григорием Яковлевичем Сотниковым, бывший директор Успенской средней школы, участник Великой...
